Здравствуйте.

Что ж, спасибо... большое спасибо. Спасибо... большое спасибо. Знаете... знаете... я только что приехал из Южной Африки, и на мне был не тот мокап. Извините, ради Бога, что... если у аудитории возникли трудности из-за этого, дайте мне знать, и я сотру это с помощью процессинга. Так вот, для тех немногих, кто не понял, что это была хохма, позвольте представить вам льва.

Никак не ожидал найти вас здесь. Вам покажется, что на этом конгрессе полным-полно сюрпризов. Нет, просто сегодня такой уж день – день сюрпризов. После сегодняшнего дня – никаких сюрпризов. Да уж, завтра вы будьте начеку!

Спасибо, спасибо.

Этот замечательный звук... Слышите?

Что ж, я полагаю, у нас тут конгресс.

Нет, вы его не услышали. Ну, это просто радостное журчание. А этот слышите?

Что ж, ей-богу, я по-настоящему рад видеть вас, ребята. Я не думал, что окажусь здесь. Я не думал, что вообще окажусь здесь.

Вы видите эту штуку? Это электростатический... Неплохо, да? Это череп. Мы боялись, что у него замерзнут уши.

Я улетел из Рима. Это маленькое местечко, где все еще думают, что они командуют миром. Кстати, знаете, они там в Риме совершенно ничего не изменили. Вы знаете, они по-прежнему дают вам банные полотенца, которые невозможно поднять, понимаете? По-прежнему дерут за все втридорога – тот же рэкет, что и раньше.

Эта лекция просто свидетельствует о том... не больше не меньше... что естественные науки, имеющие отношение к физическому миру, – это те науки, которые лежат в основе Дианетики и Саентологии. И в ближайший час я продемонстрирую вам основные моменты курса, состоящего из двадцати лекций, который называется «Анатомия человеческого разума». Я быстренько пройдусь по этому курсу и покажу вам, что он собой представляет, поскольку он будет иметь очень большое значение для всех вас, кто живет в этом мире.

Ну ладно. Мы были... я улетел из Рима после шести часов ожидания в аэропорту. И мы пролетели надо всей Северной Атлантикой, и мы так пролетели надо всей Северной Атлантикой, что не смогли попасть в Нью-Йорк... снег с дождем, понимаете, так что самолет развернулся и улетел обратно на Ньюфаундленд. Теперь любая рыба в Северной Атлантике, увидев меня вновь, скажет: «Привет, Рон!»

Так что я считаю, что вам нужно кое-что знать об этом курсе и хоть как-то ознакомиться с ним.

Но после ночи, проведенной у эскимосов... знаете, Хаббард всегда выходит сухим из воды. Ну ладно, я сумел-таки добраться сюда, я ужасно рад видеть вас. Так что здравствуйте!

Произошло нечто новое. Произошло нечто совершенно новое. Произошло много нового, но вот та новая вещь, которую я имею в виду: мир разума раньше полностью принадлежал философии, которая занималась «оттого что, потому что». Он был частной собственностью философии. Он принадлежал господам, сидевшим в башне из слоновой кости, которые никогда не спускались на землю, не потели, не воняли, не жили; они-то всем этим и занимались. Поэтому, конечно же, они так мало продвинулись.

Ну так вот, на самом деле у нас с вами конгресс, и нам нужно столько обсудить на этом конгрессе, что нам придется провести здесь четырехдневный конгресс в течение следующих двух дней. Надеюсь, у вас это не вызовет возражений.

Ну а я не отношусь к этой категории людей. Иногда вас поражает, что я не отношусь к категории обитателей башен из слоновой кости. Я не пытаюсь сказать вам, что я жил. Но я говорю вам, что я нюхал порох.

Это, знаете ли, очень трудно, провести четырехдневный конгресс за два дня, потому что вы проживаете трак времени дважды. И вам нужно смотреть в оба, потому что по мере того, как вы поднимаетесь вверх по траку и затем идете обратно, чтобы снова пойти вверх, вы можете застрять на этом «идете обратно», понимаете, и оказаться в 1960 году, не дай Бог!

Жизнь... жизнь – это жизненность, жизнедеятельность. Это не «оттого что, потому что». Жизнь – это то, что вас окружает. Это бытийность, действование и обладание. Это вовсе не что-то высокое и возвышенное, как большой... большой... о, почитайте Спинозу. Почитайте Спинозу. Оооо. Тот, кого такая литература не сведет с ума, может считать себя счастливчиком.

Что ж, я не очень-то хорошо вижу вас там сейчас. Мы выключили освещение в зале, но от вас исходит нечто, что очень приятно ощущать. Очень приятно ощущать. И лично я... если у меня еще будет много 1960-х годов, то вам больше не будут досаждать мои лекции. Это был трудный год. Это был трудный год. Это был год великой... что ж, я бы сказал, великой перемены. Это был год, когда мы перестали отступать и перешли в наступление. Это был год, когда мы решили, что уже достаточно долго шли на попятную, и развернули поток в обратную сторону.

Позвольте мне сказать вам. Жизнь – это жизнь. Жизнь – это жизненность, и с жизнью связаны определенные вещи. И вы хотите знать, в чем новизна Дианетики и Саентологии... и что очень, очень немногие люди (кроме тех, кто уже давно работает в этой сфере) понимают... и это вот что: Дианетику и Саентологию можно продемонстрировать так же легко, как тридцатисантиметровую линейку.

Я хочу немного поговорить с вами об истории клирования. Можно?История клирования имеет самое непосредственное отношение к этому. Дианетике и Саентологии сейчас, на самом деле, около тридцати лет. Из них мы только десять лет были вместе... за исключением тех случаев, когда мы встречались на прошлом траке. Да. Порой мы действительно встречаемся на прошлом траке, знаете. Я имею в виду, у нас были... У меня было несколько таких случаев. Ну, например, я помню, как я опоздал самую малость, когда шел на смену гарнизону в Нумидии или еще где-то, и Сюзи так мне этого и не простила. Она все еще ворчит время от времени: «А ты останавливался у каждой таверны», но даже такие вещи можно стереть с помощью процессинга.

Гуманитарные науки и человеческий разум подвергались многочисленным нападкам. Они подвергались очень, очень многочисленным нападкам со стороныестественных наук. Это началось во времена Ньютона. Люди попытались взять три закона движения, сформулированные Ньютоном, и применить их к человеческой жизни.

Вероятно, истоки Дианетики и Саентологии на самом деле находятся в конце двадцатых годов, когда я, еще ребенком, был на Востоке. Необычное место для юного американца, наблюдающего всякого рода странные и абсурдные вещи: например, как маленькие мальчики быстро взбираются вверх по веревкам, которых нет, и как люди мучаются вопросом, что же такое душа и разум.

Несколько столетий назад этим занимались определенные индивидуумы и группы. Если вы хотите узнать больше об этом, почитайте «Британскую энциклопедию». Там несколько раз упоминается о том, как различные люди пытались применить открытые Ньютоном законы движения к жизненности, чтобы сразу же получить результат. Эти попытки окончились неудачей. Они окончились неудачей. Эти люди не получили результатов, которые были бы хоть как-то согласованы. Я не знаю, как получилось так, что они промахнулись, но они промахнулись.

И чем более сведущими в этом вопросе они казались, тем более обнищавшими они выглядели. Поэтому я решил, что они не так уж и много знают об этом. Но я подумал: что ж, у западных цивилизаций в этом отношении все схвачено. У Америки тут все схвачено. Америка знает все.

И в последующие годы не было ни одного естествоиспытателя, ни одного хоть сколько-то известного физика, который не пытался проникнуть в сферу гуманитарных наук.

Так что когда я посещал Университет Джорджа Вашингтона, я провел серию экспериментов. На самом деле эти эксперименты касались поэзии, как это ни странно. Я обнаружил, что поэзия на любом языке порождает волны одинаковой длины, и в этих экспериментах я использовал фотометр Кенига. И я сказал: «Что все это значит?»

Так что наши действия не новы. Наши намерения и стремления не новы. Но эти стремления увенчались успехом, и вот это ново, и это первый раз, когда в этой области кто-то достиг успеха.

Итак, я отправился на факультет психологии, и там, на факультете психологии, был один парень... я думаю, что он еще жив и находится здесь, в Вашингтоне... и он спросил:

Вы обнаружите, что парень по имени сэр Джеймс Джинс непрерывно писал труды на эту тему. Он пытался проникнуть в сферу жизни через сферу естественных наук. Он считал, что в сфере жизненности должно существовать что-то столь же определенное, как и то, что уже известно в сфере физики.

• Ты откуда? Я сказал:

Причина, по которой естествоиспытатели пытались проникнуть в эту сферу, состоит в том, что они никак не могли терпеть то состояние, в котором пребывали гуманитарные науки: шаткое, неустойчивое, «оттого что, потому что», «иногда это срабатывает, иногда нет». Они относились абсолютно нетерпимо к неопределенному характеру того знания, которое в прошлом существовало в гуманитарных науках.

Вы понимаете, почему это происходит. Подход естествоиспытателя таков: гора либо существует, либо не существует. И ничье мнение не влияет на тот факт, существует ли она. Гора либо есть, либо ее нет. А в каком состоянии находилась сфера человеческого разума? Человек не в своем уме... или в своем? Тут не было ничего определенного, понимаете?

Кто угодно мог наживаться на этом. В этом зале нет ни одного человека, которого когда-либо в его жизни не назвали сумасшедшим. Ни одного. Это так, не правда ли?

Кто-то когда-то говорил, что вы сошли с ума. Какие у него были доказательства? Какие доказательства? И кстати, если вас все еще удручает эта тема, я скажу вам: я считаю, что вы не сумасшедшие.

И он спросил:

Так вот, если инженеру нужно проложить железную дорогу из пункта А в пункт Б, то когда он завершает выполнение своей работы, у него либо есть железная дорога из пункта А в пункт Б, либо у него нет железной дороги из пункта А в пункт Б. Вот и все. Железная дорога либо есть, либо ее нет. И никто не может прийти и высказать свое мнение на тему того, проложил ли он железную дорогу или нет. Вы меня понимаете?

• Ты говоришь, что ты с инженерного факультета? И я сказал:

Это радикально отличается от того подхода, который присутствовал и использовался в сфере человеческого разума.

Ну хорошо. Вот какую поразительную вещь мы сделали: мы совершили абсолютный прорыв в сфере человеческого разума. Мы взяли физические науки, которые характеризовались предсказуемостью и могли быть проверены на практике, и наделили этими свойствами гуманитарные науки. Вот что произошло в Дианетике и Саентологии. Вы можете спорить с этим годы напролет, но факт остается фактом: мы совершили этот прорыв.

А он говорит:

Мы можем изменять коэффициент интеллекта. Мы можем изменять личность. Мы можем с очень большой определенностью исправлять межличностные отношения. На самом деле мы можем исправлять их в той степени, в которой мы обладаем опытом и навыками в сферах Дианетики и Саентологии, потому что Дианетика и Саентология содержат все необходимые ответы.

• Что ж, поэзия – это то, чем занимаются в колледже искусств. Ну, вы меня знаете, я взял быка за рога:

Так вот, это новая точка зрения. Даже для некоторых ветеранов это новая точка зрения.

В Дианетике и Саентологии есть двадцать предметов, пунктов, которые не имеют ничего общего с «оттого что, потому что». Это двадцать отдельных пунктов, таких же реальных, как любая из этих пробирок. Двадцать отдельных пунктов, которые являются частью Дианетики и Саентологии и которые образуют основу этой новой серии лекций: курса «Анатомия человеческого разума». Я еще даже не закончил составлять материалы этого курса. Однако его уже предоставляют в Йобурге, и он невероятно успешен. Люди приходят с улицы, никогда ни о чем не слышали, и инструктор проводит... они могут начать курс с любой его части, понимаете?.. и инструктор проводит лекцию согласно формуле – раз, раз, раз, раз, раз. Он называет слушателям какой-то пункт, а потом просит их найти его друг у друга, а в конце оставляет время на обсуждение. Вот и вся лекция.

И я сделал ужасающее открытие в 1931 году: разум ни у кого не был тем, что уже было схвачено. Вот и все. Это было совершенно непаханое поле.

И слушатели говорят: «Ого!» – понимаете?

Была философия, но не было ничего, что имело бы какое-то отношение к разуму. Практически ничего. Была куча предположений в пятнадцатом-шестнадцатом веках. Было нечто под названием психология способности, которая преподавалась католической церковью. Они занимались исследованием восприятий человека.

Почему они говорят: «Ого!»? Потому, что их не просят сидеть и заниматься «оттого что, потому что» на заданную тему. Им дают вещь, конкретную вещь, и можно продемонстрировать, что эта вещь существует, и неважно, кто и что об этом думает.

Затем я узнал, что в 1870 году один парень по имени Вундт решил, что все мы – животные. У него не было никаких доказательств этого. Откуда ему было знать. И он основал современную школу, известную как психология. Но психология определяется следующим образом: психо-логия; изучение духа.

А поскольку она существует (и неважно, кто и что об этом думает), она становится чем-то таким же точным и определенным, как и то, что рассматривается в физических науках. В этом и состоит наш прорыв. У нас есть применимый на практике предмет, который не имеет ничего общего с чьими-либо убеждениями.

В первой же строке любого учебника по психологии, скорее всего, говорится следующее: «Конечно, мы ничего не знаем о духе и даже не знаем, существует ли он». Просто психо-логия, и «мы не знаем, существует ли дух», и тем не менее это учение о духе. Психо – дух.

Время от времени меня обвиняют в том, что я легко расправляюсь с убеждениями других людей – и делаю я это поразительно, злостно, бесчестно. Вы обнаружите, что я не пытаюсь этого делать. Я не пытаюсь растоптать все их убеждения. Я всего-навсего прошу их осознать, что у меня есть мои убеждения.

Ну и что же это за штука под названием «психология»? Что это за штука под названием «разум»? Что все это такое?

Обратите внимание: сегодня людей арестовывают не за убийства. В стране полным-полно убийц, которых так и не поймали. Сегодня людей арестовывают и судят за их поведение. Ведут они себя необычно или нет? Их поведение соответствует норме или не соответствует?

Я пытался найти мельчайшую частицу энергии – это то, что я искал, – и я пришел к выводу, что эта частица, должно быть, находится в человеческом разуме. В то время я выдвинул теорию, которая, кстати говоря, получила применение в Австрии.

Поймите, что одно из основных правил великой антиамериканской организации под названием «правительство США» таково: в случае национального бедствия, такого, как атомная бомбардировка, если обнаружится кто-то, кто пытается что-то сделать с создавшейся ситуацией, его следует немедленно арестовать! Знаете ли вы, что у них есть такое правило? Ну, почитайте их учебники. Почитайте учебники по гражданской обороне.

И она состояла в следующем. Я подсчитал количество восприятий (в то время я не знал, что всего существует пятьдесят три восприятия, я думал, что их около пятнадцати или что-то в этом роде), и установил, что глаз работает с частотой двадцать пять восприятий в секунду. Сейчас утверждают, что глаз работает с частотой десять в секунду, но частота моего глаза тридцать пять в секунду, так что здесь есть некоторые разногласия.

Если кто-то пытается что-то сделать или проявляет активность, это означает, что он опасен. Вы это знали? Это контроль за поведением. В конце концов дойдет до того, что если вы во что-то верите или если вы ведете себя определенным образом... раньше таких людей называли чудаками, а сейчас их называют сумасшедшими.

Получая и записывая умственные образы-картинки, человек должен где-то их хранить. Ладно, хорошо. Но расчеты показали, что для молекул белка, если в них есть дырочки, может понадобится хранилище... я забыл действительные цифры... сто воспоминаний на дырочку и двадцать дырочек в молекуле, или что-то в этом роде. И это выливается в... количество нейронов составляло бы десять в двадцать первой степени двоичных цифр, и если бы все, что человек испытал в течение трех месяцев, было записано и хранилось таким образом, то он исчерпал бы всю свою память, и никто в принципе не мог бы вспомнить ничего, что было раньше чем за три месяца до настоящего момента.

Дойдет до того, что вы не посмеете расслабиться, потому что все поведение контролируется; ведь никто не знает, что такое правильное поведение, а что такое неправильное поведение. У кого-то возникает мнение, что такое-то поведение является плохим, и тогда за таким поведением начинают следить. Кстати, эта страна очень сильно грешит тем, что людей отдают на суд общественности. Что-то помещают в газеты – и человеку конец. Его судят не в здании суда. Его судит общественность. Вот вам контроль за поведением.

Здесь что-то было не так, но я выдвинул это как теорию, чтобы продемонстрировать, что память человека в принципе не может иметь механическую природу. А кто-то в Австрии на основе этой работы выдвинул эту теорию, заявив, что память человека именно так и работает. Я подумал: «Кто-то здесь занимается искажением "как-есть"».

Но знает ли общество о том, душевно здоровы или нет те люди, которые контролируют чье-то поведение? Может быть, они нападают на что-то или критикуют что-то из-за того, что они сами психотики? Знает ли общество хоть что-то об этих людях? Нет. Ведь никому ничего не известно о самой этой сфере.

Но с тех пор я продвигался вперед, и только в 1938 году я получил общий знаменатель всей жизнедеятельности. Я занимался исследованиями в очень примитивных культурах... и, кстати говоря, меня знают в Клубе путешественников благодаря этой сфере деятельности – этнологии, а не археологии, как они это называют в колледжах. Это – этнология. Этническая сфера. Примитивные культуры.

А теперь посмотрите: чтобы народ был свободным, люди должны иметь право вести себя так, как они считают правильным, при условии, что их поведение не наносит вред большему количеству динамик. Вы это понимаете?

И я знал, что у меня есть свидетельства того, что выживание является общим знаменателем для всех этих культур... выживать – это то, что они, очевидно, пытались делать... и что это, возможно, могло бы оказаться общим знаменателем для всей жизни.

Как только кто-то начинает говорить вам, что то неправильно, и это неправильно, и пятое и десятое тоже неправильно, задайте ему вопрос: «А что правильно?» – и остановите его.

И, продвигаясь в этом направлении, я провел немало исследований, и на самом деле теоретически можно считать, что они завершились в 1938 году. Я был в Клубе путешественников и напрямую столкнулся с нашими первыми международными трудностями, и это и есть причина, по которой мы сражаемся на международном фронте.

Нет, когда все гуманитарные науки сводятся к этой штуке, называемой поведением и основанной на «оттого что, потому что»... основанной на чем-то, о чем никто ничего не знает, таким понятиям как правота и неправота, тут же приходит конец. И люди становятся рабами в результате одного этого.

Я уж лучше расскажу вам об этом, а то вы будете недоумевать и сочтете, что я самоуверен и настроен против людей, если я не расскажу вам об этом. Это уже не новость для многих из вас. И к тому же я попытаюсь рассказать ее так же, как и раньше.

Люди становятся рабами потому, что они невежественны. Какие люди в обществе правы? Какие люди в обществе благородны? Это те вопросы, которые нельзя задавать.

Дело обстоит так: любое правительство в наши дни страшно заинтересовано в том, как работает разум, но сожрет с потрохами каждого, кто знает о разуме больше, чем оно. Вот и попробуйте разберитесь.

И посмотрите, что делать правительству. Действовать совершенно вслепую? Ну, если вы ничего не знаете о людях, то что же вам еще остается делать, кроме как действовать вслепую и надеяться на лучшее? Подумайте об этом.

Я был в Клубе путешественников на чаепитии, и там был один парень, его звали комиссар Галинский. Он был из Амторга – американо-русской торговой организации, которая в то время служила... что ж, у нас не было дипломатических отношений с Россией, и эта организация фактически служила дипломатическим каналом: Амторг, Нью-Йорк.

Как бы вам понравилось занять руководящую позицию в этом правительстве прямо в это мгновение, имея не больше знаний о человеческом разуме и человеческом существовании, чем есть у правительственных чиновников в настоящее время? Вы бы сошли с ума, потому что вы не могли бы определить, кто добросовестный, а кто – нет; кто готов выполнять свою работу, а кто – нет; у кого есть какие-то мотивы, у кого – нет, а если есть, то каковы эти мотивы. Все, что вы могли бы делать, это строить догадки.

И этот русский улыбнулся мне и сказал: «Я слышал о ваших исследованиях от некоторых из ваших друзей. И, как я понял, вы знаете кое-что о том, что заставляет человека работать и как отобрать тех людей, которые будут работать, и тех, которые не будут».

Вы бы даже не знали, поддерживает ли вас ваша собственная партия, если бы вы ничего не знали о разуме.

Я ответил, скорее обороняясь: «Что ж, может быть, да, а может, и нет».

Когда все начинает основываться только на мнении, когда все начинает рассматриваться только теоретически и когда все ваше поведение полностью контролируется, вы больше не свободны, вы больше не можете ничем управлять, и люди больше не могут жить счастливо.

А он: «Вот что я вам скажу. Мы были бы очень рады сделать вам предложение. На самом деле я могу устроить вам беседу со Сталиным примерно через три недели. Мы просто полетим туда и поговорим с ним». В то время они толпами нанимали инженеров для разных целей.

Вам необходима прикладная наука, а не наука, которая хороша потому, что какой-то философ с длинной седой бородой, сидя в башне из слоновой кости, изрек: «Сие есть мудрость».

И я ответил: «Что ж, я страшно-страшно занят». Я сказал: «На самом деле я знаю одну блондинку на Амстердам-авеню...» Нет, это другая история. «И у меня есть обязательства в Соединенных Штатах, и я не смогу поехать в Россию, спасибо».

Целым нациям пришел конец... целым нациям... потому, что у них была какая-то мудрость, которая не имела никакого смысла. Индия, Китай – это страны, которым сейчас практически пришел конец. В этих странах бушуют народные волнения. Их раздирают в клочья самые разнообразные политические течения. Но они обладали огромной мудростью, не так ли?

В следующий раз я увидел его за чаем в Клубе путешественников... в котором, кстати говоря, бывало довольно много людей из других стран. Среди членов этого клуба все еще были нацистские офицеры вплоть до конца Второй мировой войны. Известные путешественники из Германии, известные путешественники из России. Всех мастей союзники и враги и так далее все равно оставались членами Клуба путешественников, и Клуб путешественников очень-очень строго следил за тем, чтобы не исключить их клуба, прежде чем не станет известно, что они перестали посещать клуб, или забыли уплатить, или не могут уплатить.

Я знаю, когда я был подростком, я видел эту огромную мудрость. И она вызывала у меня отвращение, потому что ей всегда сопутствовали нищета и грязь, а с моей точки зрения, это не мудрость.

Так вот, он сказал мне: «Мы обсудили это с Россией... с нашим правительством... и мы готовы предоставить вам бывшие помещения Павлова и двести тысяч долларов плюс покрытие всех ваших расходов на дальнейшие исследования».

Да, любой человек, если он в своем уме, должен быть способен переносить грязь на своем лице в течение какого-то времени, но уж никак не гордиться этой грязью и не иметь в качестве одного из главных требований к комиссарам: всегда ходить с грязными ногтями и грызть эти ногти.

Что ж, конечно, в то время у меня было не так уж много денег, и я подумал:

Нет, нет. У нас на Земле сегодня существует огромное множество бед и трудностей, огромное множество несчастных людей, огромное множество голодающих людей, огромное множество людей, неспособных добиться успеха; и причина всему этому – невежество. Эти люди не знают. Они совершенно безграмотны в области разума. Они живут в абсолютной тьме. И поскольку они безграмотны, они не могут понять других людей и разобраться, у кого добрые намерения по отношению к ним, а у кого – злые намерения. Они не знают ни одного правила, относящегося к человеческому разуму.

«Двести тысяч долларов. Беда только в том, что они, вероятно, заплатят рублями или чем-нибудь в этом роде».

То, что нужно этому миру, – практическая наука, различные части которой четко видимы. И если вы будете видеть их, вы сможете читать в сердцах людей, сможете знать людей и сможете жить. Возможно, в данный момент это вам непонятно. Но вы это поймете. Вы это поймете.

И я сказал: «Спасибо, не надо. Спасибо, не надо». Я сказал: «Я не думаю, что хотел бы туда поехать».

Но давайте подробнее остановимся на этом курсе по анатомии разума.

Он ответил: «Что ж, поужинайте с нами. Поужинайте с нами, и мы поговорим об этом».

Этот курс по анатомии разума просто невероятен. Ведь его слушатели –

Что ж, я с ними поужинал и поговорил об этом, и сказал: «Нет». А они сказали:

совершенно сырая публика с улицы; они смотрят на то, что им показывают, и говорят:

«Да», и я сказал: «Нет», и они сказали: «Да». Что ж, на этом была поставлена точка в прекрасной дружбе. И эта точка стоит там по сей день.

Коммунисты нас не любят не потому, что они не были бы рады использовать эту информацию, не потому, что они не были бы рады использовать эти организации, не потому, что они вообще против чего-либо, во что мы верим, а потому, что я сказал: «Нет».

И когда я говорю «вещей», я подразумеваю именно вещи. Есть двадцать вещей. Это очень конкретные вещи. Я не буду вам их перечислять, потому что я не принес на лекцию свои заметки.

Примерно два года спустя они вломились в мою квартиру или какие-то неизвестные люди вломились в мою квартиру, что-то около двух или трех лет спустя, – и выкрали оригинал этой рукописи. У меня есть ветхая копия первой рукописи по этому предмету, которая так и не была опубликована. Однако это неполная копия. У меня были висхолды от вас. Оригинал рукописи находится у русских.

Вероятно, это тот единственный раз за всю историю... это единственный раз за всю историю, когда мне понадобились мои заметки. Я изложу всю информацию в письменном виде, и тогда мы сможем по-настоящему заняться этим и что-то сделать. А! Одно из лиц, назначенных Кеннеди.

Что ж, все шло очень хорошо, и у нас началась война. Вы помните, что была война? Война, которая не положила конец ничему, за исключением некоторой части нашего здоровья и наших финансов. Они называли это «Второй мировой войной». Что ж, начался этот глупый кавардак, и многие из нас отправились туда и делали самые разнообразные вещи. И затем... в последний год этой войны я провел немало исследований по эндокринной системе и некоторым другим вещам... и проделал неимоверную работу в 46 и 47 годах, которая в конце концов завершилась написанием книги «Дианетика: современная наука душевного здоровья»; она была опубликована в самом начале 1950 года... на самом деле в мае.

Но поскольку я не принес свои заметки, мне придется выступать экспромтом и показать вам только... я не собираюсь показывать вам эти двадцать вещей, но я покажу вам... покажу вам, что в нашем распоряжении есть вещи. Мы изучаем вещи.

Что ж, примерно в то время, когда эта книга появилась на прилавках, я находился в Вашингтоне, в этом самом городе. И один офицер очень высокого ранга, очень-очень высокого ранга, золотые погоны! Знаете, золотые погоны! Букет золотых листьев на козырьке. Позолота на козырьке фуражки, знаете. О-го-го, знаете. Ты только посмотри на него... глаза слепит.

Так вот, сначала я хочу обсудить некоторые вещи, которые обсуждали предшественники... наши предшественники. Но как ни странно, это одна из вещей, которым обучают на этом курсе. Одна из вещей, которым обучают на этом курсе –

Я обучал некоторых психиатров здесь, в Вашингтоне, тому, как проходить инграммы, или пытался их обучать. Я думаю, это была последняя попытка, которую мы предприняли в этом отношении. Между прочим, мы на самом деле искренне пытались предоставить Дианетику психиатрии, медицине, пытались научить их использовать это и так далее, и мы обнаружили, что они не понимали, что делали, так что мы отказались от этой затеи. Именно тогда это и произошло. Так что когда мы запускаем когти в психиатров, не думайте, что это нечто новое или что-то в этом роде. Они начали это. Они задавали и задавали мне слишком много дурацких вопросов на лекциях, которые я читал, я так и не простил им этого.

«Анатомия человеческого разума», – это предмет, который, я думаю, вам стоит рассмотреть очень внимательно, потому что вы, вероятно, никогда его не видели.

Ну да ладно, и вот этот букет золотых листьев поднимается по лестнице, это было в понедельник, и говорит мне:

Вам обязательно нужно его увидеть, потому что наши предшественники сели на мель из-за одного этого предмета.

• Ну что, Хаббард, как дела? – знаете: – Хо-хо-хо. Как дела, Хаббард? И я подумал: «Чего... чего надо этому парню?»

Вот это – человеческий мозг. Вы думаете, я шучу?! Это мозг. И я надеюсь, вы понимаете: это – все, чем занимается психология. Психология изучает мозг.

А он сказал:

Так вот, эта штука... эта штука довольно... она булькает. Так вот, это... так уж случилось, что это одна из вещей, которые изучаются на курсе «Анатомия человеческого разума».

• Не хочешь ли поработать на исследовательскую службу военно-морских сил? Я спросил:

Мозг является шокопоглотителем, который не дает электрическому току причинять вред бытийности человека. Это поглотитель электрического шока, и люди носят эти штуки в своем черепе. Если вы сейчас прикоснетесь к своему черепу... пожалуйста, сделайте это, прикоснитесь сейчас к своему черепу... осознайте, что один такой мозг находится под ним. Хотел бы кто-нибудь из вас потрогать?

Это и есть мозг, и мозг предназначен для того, чтобы останавливать импульсы и не давать им вызывать сильную боль и травму. В действительности таково его основное предназначение. Различные части мозга предназначены для того, чтобы направлять токи и подключать их к внутренним механизмам, которые контролируют действия человека. Но они контролирует все это в меньшей степени, чем принято считать.

Те психологические эксперименты, которые, казалось бы, демонстрировали связь между частями мозга и другими частями тела, ставились на людях, которые были ранены во время войны. Если мозг солдата был поврежден в определенных местах и этот солдат не мог управлять определенными частями тела, то психологи делали вывод, что мозг контролирует эти части тела. Так и была разработана схема того, каким образом мозг контролирует тело.

Но я сказал:

Однако в Дианетике и Саентологии нам удавалось восстановить контроль над этими частями тела, несмотря на то что соответствующая часть мозга по-прежнему отсутствовала.

• Что ж, сэр... – я произнес это с ударением, особенно слово «сэр». – Сэр, – сказал я, – меня это не интересует. – В конце концов, книга была только что опубликована, первый центр только-только создавался, мы только-только начинали, а этот парень хотел затащить меня в ВМС.

Итак, вот человеческий мозг, он находится в черепе, и это одна из вещей, имеющихся в Дианетике и Саентологии. Ясно?

Он ответил:

Ладно.

• Ну что ж, ты уж лучше смотри в оба, ха-ха-ха-ха, ты уж лучше смотри в оба, ха-ха!

Если кому-то хочется рассмотреть все эти штуки поближе, то это можно будет сделать после лекции. Договорились?

Потому что я могу забрать тебя обратно на службу в твоем прежнем звании.

Хорошо. Итак, это одна лекция, и я не собираюсь читать вам целую лекцию по каждой из этих вещей, хотя не кажется ли вам, что обычный человек с улицы зеленеет, когда он распознает это положение дел? Никакие расовые предрассудки здесь ни при чем. Я хочу сказать, что никаких расовых предрассудков здесь нет.

• О, – сказал я, – вот те раз. – Понимаете?

Вот еще одна лекция по курсу «Анатомия человеческого разума».

Итак, он ушел, очень самодовольный; а я немедленно сел на телефон. Мне нужно было найти одно место в Соединенных Штатах, какой-нибудь округ ВМС, в котором люди были достаточно тупы, чтобы позволить мне уйти в отставку. И я нашел их, да благословит их Бог, прямо здесь, в конце Пенсильвания авеню, командование ВМС, Потомак-ривер. Этот округ был образован во время Гражданской войны, чтобы обеспечивать патрулирование штатов Конфедерации, и все еще был полноценным округом ВМС. Разве не чудно? Там были адмиралы и все такое, и я пришел туда, постанывая: «Оохоо, оохоо, ой, ой, ой, ой». У меня был послужной список, и у меня была моя медицинская карточка, и мое заявление об отставке, все было написано. И на самом деле до 1947 года я не мог ходить без палочки; я не видел, я был слеп. Примерно в то же время, однако, я получил процессинг и испортил свой послужной список в ВМС.

Кстати, эти лекции следуют точной схеме. Они читаются следующим образом.

И там я продемонстрировал старому адмиралу, что от меня уже никогда не будет никакой пользы военно-морским силам, я показал ему все свои раны, знаете, и всякие бумажки и... он сказал:

Во-первых, описание и дефиниция Дианетики и Саентологии. По большей части – просто дефиниция Саентологии: Саентология – знание о том, как знать, и изучение человеческого разума и так далее.

• Ах ты, бедняга! А я ответил:

Вот второй момент, на котором останавливаются в лекции: если вы закончите этот курс, вам выдадут сертификат о завершении курса; ведь люди забывают об этом и перестают посещать лекции. Другими словами, они пропускают одну-две лекции или что-то в этом роде, думая, что могут наверстать это позже и все-таки получить сертификат; но это не так.

Следующее – это описание того, чему посвящена данная конкретная лекция. Скажем, это человеческий мозг. «Мы собираемся поговорить о человеческом мозге. Человеческий мозг – это то-то и то-то, то-то и то-то, его изучали психологи, и они считают, что это то-то, но на самом деле...».

Далее следует сама эта вещь, ее описание и демонстрация. А потом половина слушателей должна найти у другой половины слушателей ту вещь, которую вы описывали; а потом они должны поменяться ролями, и вторая половина слушателей должна найти у первой половины слушателей то, что описывалось в лекции.

Они срочно отправили это наверх, добились, чтобы специальный ассистент секретаря ВМС одобрил это, и в четверг Золотые Погоны вернулся ко мне и спросил:

Потом делается перерыв, после которого слушатели возвращаются в класс для того, чтобы кратко обсудить возникшие вопросы и получить разные дефиниции; это делается просто с целью удостовериться в том, что они выяснили, что это за вещь. На этом лекция завершается.

• Ну что, ты решил?

Вы увидели точную схему этой лекции? Это схема того, как демонстрировать различные вещи. Это не имеет абсолютно никакого отношения к тому, каковы их философские аспекты.

Вот еще одна из этих вещей. И вот как мы ее демонстрируем. Нервная система человека. Если бы это было темой сегодняшней лекции, я дал бы вам определение Саентологии и сообщил бы вам, что вы получите сертификат, если успешно завершите курс. Я бы рассказал вам что-то по поводу нервной системы, а потом позволил бы вам найти нервную систему друг у друга, вероятно, ударяя по точкам рефлекса, по коленям и тому подобное.

• Ну что ж, – сказал он, – я полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как призвать тебя в твоем прежнем звании.

Но давайте сегодня ограничимся тем, что посмотрим вот на эту марионетку. Вот марионетка. И конечно же, эта марионетка в руках... в моих руках... может делать различные вещи, может скакать, прыгать и так далее, и она может выглядеть довольно-таки живой.

И я ответил:

Это демонстрация нервной системы человека. Обратите внимание: когда я двигаю вот эту планку вот здесь, я перемещаю две черные нити, которые вам хорошо видны на фоне моего белого халата.

• Мне очень жаль, – пропустив «сэр» (с ударением), – мне очень жаль, но я больше не нахожусь в рядах вооруженных сил.

И когда я перемещаю эти две нити в ту или другую сторону, мы видим, как две ноги поднимаются и опускаются. Верно?

Ну а когда я перемещаю эти... когда я перемещаю другие нити и отправляю сообщения по этим линиям, марионетка начинает танцевать согласно моим приказам.

И мы можем перемещать голову, мы можем перемещать руки и так далее. Когда мы передвигаем эти нити, мы перемещаем эти объекты. Все это – линии контроля. Это можно назвать нервной системой. И нервная система также служит для того, чтобы предостерегать, поглощать боль... а также контролировать. Нервная система выполняет три вещи: предостережение, контроль и поглощение боли.

И на этом была поставлена точка в прекрасной дружбе с американским правительством. И я должен был рассказать вам все это не потому, что это ужасно важно, а потому, что это очень интересно с той точки зрения, что мы отказали наотрез российскому правительству и американскому правительству, и у нас есть оверты против них. И вы порой недоумеваете, почему американское правительство, или что-то вроде этого, не запускает, в порыве великого энтузиазма, проект стоимостью в сто миллиардов долларов, чтобы привести в порядок всех своих пилотов, чтобы они могли управлять самолетами, и своих операторов радаров, чтобы те могли следить за радарами, и своих ученых, чтобы они могли думать.

Нервная система останавливает боль и не дает ей достичь человека; она не ускоряет боль. Если бы у вас не было нервной системы, которая направляла бы боль по определенным каналам и замедляла бы ее, то эта боль, вероятно, причиняла бы куда больший вред конечностям и различным частям тела; таким образом, нервная система – это система поглощения боли.

И все это идет прямо от той инграммы – исследовательская служба военно-морских сил. «Хаббард сказал: "Нет". К черту его».

Мы обратили внимание, что когда мы тянем за нить, тут что-то подпрыгивает. Так вот, если бы мы проводили целую лекцию, я просто попросил бы половину этого зала найти у другой половины разнообразные рефлексы или попросил бы вас передвигать руку другого человека и заставлять его передвигать эту руку и так далее.

Что ж, помните, что они не считали нас плохими, они не считали нас мошенниками, плутами, жуликами и лгунами, до тех пор пока мы не сказали: «Нет». Это важный момент. Это очень важный момент. Мы не приобрели друзей и не оказали влияния на людей в этих департаментах. Но мы остались свободными. И сегодня мы, вероятно, являемся единственной свободной организацией на Земле, и это кое о чем говорит. Потому что мы являемся единственной организацией на Земле, которая вовсю побеждает прямо в эту минуту.

На самом деле, если в течение некоторого времени просить кого-нибудь двигать свою руку, он начинает очень четко осознавать, что он двигает ею и что он использует какой-то механизм вроде нити для того, чтобы это делать.

Поначалу вы, пожалуй, слегка смягчите то, что я должен вам сказать на этом конгрессе, говоря: «Рон был оптимистичен раньше».

Так и выглядит лекция о нервной системе человека, и она, конечно же, выбивает из слушателей года два учебы в колледже.

Сейчас я не оптимистичен. Это был мой удел в течение одиннадцати лет – следить, чтобы вы не потеряли мужество. Следить, чтобы активная деятельность продолжалась, чтобы вы получали те достижения, которые можете получить, и добивались того прогресса, которого можете добиться. И это была моя роль в течение одиннадцати лет, так что я мог проводить исследования и мог обучать людей и давать им достаточную подготовку, чтобы дела продолжали идти.

Ладно. Этот господин нам больше не нужен.

Я знал, что мы не могли отклировать каждого, кто к нам приходил. Я это знал. И если я никогда не говорил об этом со всей ясностью, – хотя, я думаю, я говорил вам об этом время от времени, – это потому, что я не хотел охлаждать ваш пыл или расстраивать вас. Но позвольте мне сказать вам вот что: это была чрезвычайно тяжелая работа – обеспечивать, чтобы активная деятельность продолжалась, и если бы вы не занимались этим вместе со мной, то все это уже давно перестало бы существовать. Поэтому спасибо большое за ту роль, которую вы в этом сыграли. Спасибо.

Так вот, вы думаете, что... вы думаете, что вам скоро начнет не хватать вещей, о которых вы могли бы рассказывать. Ну, я не собираюсь демонстрировать вам самые очевидные в мире вещи. Одна из них – человеческое тело. Оно совершенно очевидно. Это одна из вещей. Другая вещь – физическая вселенная. Это просто одна из вещей. И ее можно продемонстрировать. Она существует. Она есть. Но что гораздо более важно для нас, существуют лок, вторичная инграмма и инграмма, и все они, несомненно, вещи. Если вы когда-нибудь заставляли одну из этих штук вцепиться в кого-нибудь, вы осознаете, что они существуют; это не чье-то мнение.

Когда мы окидываем взглядом наши достижения, мы обнаруживаем, что их много. Я могу объявить вам сейчас о некоторых вещах и позже их объяснить, и я думаю, что мне лучше объявить вам о них.

О, когда-то я приходил в совершенную ярость. Даже в 1951 году я все еще сталкивался с людьми, уже давно занимавшимися Дианетикой, которые полагали, что инграмма – это чья-то идея. И я с невероятным трудом сдерживался, чтобы не взять и не забросить их в рождение или что-то в этом роде, понимаете? Или заставить их свернуться клубком – знаете, в пренатале, – а потом сказать: «Это просто ваша идея. Выбирайтесь из этого сами».

Неудивительно, что, когда мы рассматриваем нашу политическую историю, мы обнаруживаем, что сегодня мы прокладываем свой курс, не будучи связанными политическими обязательствами. Мы никому не принадлежим. Это единственная организация на Земле, которая никому не принадлежит и которая никому не обязана поддержкой. Если мы за что-то выступаем, мы просто полагаем, что это нечто хорошее и за это следует выступать. Если мы против чего-либо, мы просто полагаем, что это нечто плохое.

Итак, у нас есть... у нас есть эти... эти... эти пункты. Их очень легко продемонстрировать. На самом деле, когда мы будем читать саму эту серию лекций, у нас будет запись на 8-миллиметровой кинопленке, и там будет демонстрироваться инцидент, являющийся локом, а потом еще один инцидент, являющийся вторичной инграммой, и еще один инцидент, являющийся инграммой, а также инцидент, который демонстрирует последовательность «оверт – мотиватор», связанную с инграммой. Все это – вещи.

Я боюсь, что ни один преподаватель колледжа в Америке не может сказать такого о себе. Я видел очень много ярких примеров этому. Им приходится думать о своей работе, им приходится думать о линии республиканской партии или чего-то в этом роде, знаете. Им приходится думать о том, что они делают. Им приходится постоянно, непрерывно следить за тем, что они говорят. Они никогда не могут быть до конца честными.

А потом мы развернем слушателей лицом друг к другу (каждая... каждая из этих вещей – это отдельная лекция), и мы попросим их найти друг у друга эти вещи. Вы будете поражены: сырая аудитория, только что приведенная с улицы... какие инграммы они находят и как часто они сворачиваются клубком, и проходят последовательность спермы, и делают всевозможные невероятные вещи – точно так же, как в 1950 году.

Мы можем быть честными, и иногда это становится костью в горле для других людей. Но именно по этой причине у нас есть достаточно энергии, чтобы побеждать.

Конечно, все это совершенно очевидные предметы, не так ли? Немного менее очевидный предмет – последовательность «оверт – мотиватор». Это одна из вещей. Последовательность «оверт-мотиватор».

Несколько месяцев назад мы разбили наголову коммунизм в Австралии. Играючи. Самое большое коммунистическое издание в Австралии посвятило целую статью извинениям за те грязные, мерзкие, злобные вещи, которые они говорили о Саентологии. Название журнала – «Нэйшн».

Это вещь очень низкого порядка... позвольте мне рассказать вам кое-что о ней и продемонстрировать ее вам... это последовательность очень низкого порядка.

К сожалению, Британская медицинская ассоциация вступила в сговор с коммунистической партией Австралии. Не спрашивайте меня, почему. Между прочим, они не имеют никакого отношения к Британской медицинской ассоциации Англии, они австралийцы. Но все утверждения, которые делал один из их парней, их глава, я не знаю, у вас тут был один тип, который был примерно такой же дрянью. Как же его звали? Моррис Фишкейк, да, по-моему, так его и звали.

Она теряет силу, когда человек становится менее подверженным воздействию реактивного ума, ведь она основана на... и она представляет собой В-и-О с законом Ньютона о взаимодействии: действию всегда соответствует равное и противоположно направленное противодействие.

Кстати, его судили за то, что он выдавал себя за врача в Техасе. И человеку, который подал на него в суд, присудили десять миллионов долларов за нанесенный ущерб. Вы знали, что это здесь произошло с Моррисом Фишкейком? Правильно. Да, он выдавал себя за врача. Одно время он возглавлял Американскую медицинскую ассоциацию. А, вы об этом не знаете. Почему-то это никогда не предается огласке. Почему-то мы никогда не читаем о подобных вещах на первых страницах. Мы читаем:

Последовательность «оверт-мотиватор». Если вы наносите какой-то вред Джо, то Джо, конечно же, нанесет какой-то вред вам, не так ли?

«Хрущев говорит», «Хрущев делает». Но мы не читаем о подобных вещах, непонятно почему. Что ж, как бы то ни было, мы поговорим об этом в последней лекции.

Так вот, последовательность «оверт – мотиватор» немного серьезнее. Обычный закон взаимодействия таков: если я возьму красный шарик, отведу его в сторону и отпущу так, чтобы он ударил о желтый шарик, то желтый шарик отскочит, а потом вернется назад и ударит по красному шарику, не так ли? Вот посмотрите. Видите? Так проявляется закон Ньютона о взаимодействии. И люди, которые низко пали и стали вступать в В-и-О с физической вселенной, используют этот закон в качестве единственной основы своей деятельности. Месть, ха-ха-ха. «Ты ударил меня – я ударю тебя. Ха-ха-ха-ха».

Я хочу вам сказать, что они думали, будто могут прикончить Саентологию в Австралии. Они думали, что они могут сделать это. Они арестовали человека, занимавшегося саентологической практикой в Перте, он был немного сквирелом. До этого он уже убрался из Англии, потому что организация почти настигла его. И его арестовали за ведение медицинской практики без лицензии. От этого они стали очень храбрыми.

«Национальная оборона: если мы обзаведемся достаточным количеством ядерного оружия, то, конечно, мы предотвратим использование ядерного оружия против нас».

Они выждали в течение нескольких месяцев. Они тщательно подготавливали кампанию. И, очевидно, используя все коммунистические средства массовой информации, Британская медицинская ассоциация развернула в Австралии фантастическую кампанию против Саентологии. Невероятное совпадение, не правда ли? Британская медицинская ассоциация использует коммунистические средства массовой информации. И они попытались подчинить нас департаменту здравоохранения Австралии, чтобы мы не могли практиковать или действовать, чтобы нас можно было регулировать.

Подумайте об этом. Если мы обзавелись достаточным количеством ядерного оружия, что с нами произойдет? Мы сами же станем жертвами ядерного оружия. Так?

И все австралийские саентологи сплотились плечом к плечу, взяли в руки ручки и дали жесткий отпор этой активно проводимой кампании! Они написали каждому правительственному чиновнику в Австралии. Все были завалены посланиями, в которых говорилось: «Как же так получается, что Британская медицинская ассоциация использует коммунистические средства массовой информации Австралии?»

К примеру, кто-то рассуждает на тему того, что разбить коммуняк – невозможно. Но вы можете использовать то же самое, тот же самый предмет, чтобы разбить коммуняк. Они все время используют пропаганду. Просто используйте их пропаганду. Коммунистическая пропаганда? Красный. Вот он, шарик. Хм! Прямо по нему. Это правда; единственное, чего они не переносят, это пропаганда. Антикоммунистическая пропаганда

А затем мы написали петицию. И саентологи в Австралии распространили ее среди всех врачей. Отдельные врачи – хорошие ребята и не имеют никакого отношения к своим ассоциациям. И да, они своего рода рабы – это правда. Мы написали петицию, в которой говорилось: «Мы не считаем себя настолько искусными целителями, чтобы перекрывать все области целительства, и мы не считаем, что мы знаем все, что можно знать о целительстве. И в конце концов, мы не самонадеянные ослы. И поэтому настоящим мы ходатайствуем в законодательные органы и парламент, чтобы они смягчили медицинское законодательство и положили конец монополии Британской медицинской ассоциации в Австралии».

– и о-го-го, они тут же увядают.

И эти врачи, знаете, саентологи подходили к ним и говорили: «Подпишите, пожалуйста, эту петицию».

И вот вещь, которая называется «последовательность "оверт – мотиватор"». Она не сводится к одному лишь только закону Ньютона о взаимодействии – вот почему этот закон не смогли применить в 17-м веке; здесь есть и еще кое-что.

Этот врач: «Что за... что... что за черт? Что это такое? Мы что, проиграли войну?» Это такой документ, который вы подписываете только тогда, когда терпите сокрушительное поражение в войне. Полная капитуляция, понимаете?

Если Джо ударяет Билла, то теперь он начинает считать, что он должен получить удар от Билла. И что более важно, он действительно получит соматику, чтобы доказать, что Билл ударил его, хотя Билл его вовсе не ударял. Он воплотит этот закон в жизнь независимо от того, что произошло в действительности. Таким образом, человек постоянно оправдывается и объясняет, что его ударил Билл, ударил Билл, ударил Билл.

И, конечно, ни один из них не подписал петицию, но они взяли и разнесли свою ассоциацию в клочья. А когда они обнаружили, что люди, возглавляющие их собственную ассоциацию, используют коммунистические каналы, они взяли и разнесли коммунизм в клочья. Они все порубили на мелкие кусочки.

«Моя мать била меня каждый день». Вы даете этому человеку в руки банки Е-метра и спрашиваете: «Ваша мать когда-нибудь вас била?» Стрелка даже не шелохнулась.

И совсем неожиданно правительство, преисполненное покаяния, написало нам письмо, в котором говорилось: «Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Мы не будем подчинять вас департаменту здравоохранения. Мы ничего не будем с вами делать. У вас есть полное право практиковать, только уходите!»

Вы просите:

Я думаю, линия партии в Австралии сейчас такова: «Ничего не говорите о Саентологии». Но вы знаете, мы даже не слышали, чтобы они вообще говорили. Мы кое-что узнали. Мы узнали, что они очень боязливые люди, и они убегают. Вам надо только сказать: «У-у!»

• Пожалуйста, обдумайте это. Скажите точно... назовите мне один случай, когда ваша мать била вас.

В Соединенных Штатах всегда будут люди, которые станут убеждать вас, что не следует драться с врагами. Фактически это моя единственная претензия к генералам и адмиралам. Они не позволят вам драться. Видите ли, чтобы быть генералом или адмиралом, следует получить продвижение по службе, а чтобы получить продвижение по службе, не следует делать ничего плохого или неправильного, а чтобы не делать ничего плохого или неправильного, нужно получить хорошее воспитание от своей матери. А матери не любят, когда вы деретесь. Таким образом, все генералы и адмиралы обычно воспитаны так, чтобы не драться и не давать драться другим. И несмотря на них, мы выигрываем войны. Я говорил: «Что ж, они продались врагу. Ну и ладно. Идите и сражайтесь».

И мы продолжаем выигрывать войны. Мы можем выигрывать войны, несмотря на то, что у нас есть генералы, и адмиралы, и политики. В любом случае, это не они сражаются. Вы когда-нибудь видели там хоть одного из них с автоматом Томпсона? Видели когда-нибудь? Вы когда-нибудь видели, чтобы они сражались в окопах? Я – никогда.

Помню, я обычно говорил: «Что ж, это хорошо, что все наши адмиралы имеют очень большой опыт именно в нашей отрасли военного дела, так как их опыт научил нас очень и очень многому, научил нас очень и очень многому здесь, на Второй мировой войне, научил нас очень и очень многому. Все, что вам нужно сделать, – это прочитать их приказ и таким образом узнать, что вам нужно делать: поступить наоборот».

Это жестокая война. Всегда найдутся люди в стране, которые вам скажут, что не надо сражаться с врагом. Всегда найдутся люди, которые вам скажут, что сражаться нехорошо. Эти люди также думают, что побеждать нехорошо. Но сегодня но всему миру мы побеждаем, и не потому, что мы не сражаемся.

Ага. Но с тех самых пор этот инцидент проявлялся в том, что человеку было необходимо верить: мать его била. Ведь этот закон обязан выполняться. Вам это ясно?

Понимаете, мы находимся в замечательном положении, в котором мы можем стереть последствия того, что мы кого-то атаковали, прежде чем получим мотиватор.

Пусть даже само действие не имело места, люди настойчиво утверждают (исходя из низких, реактивных побуждений), что оно имело место. Это и есть последовательность «оверт – мотиватор».

Есть одна выдающаяся победа. Сейчас Австралия является очень спокойной частью мира, которая превосходно процветает и не подвергается никаким нападкам. Конечно, вам следует продолжать бороться за свободу, за право действовать.

Если человек совершает оверт, он начинает верить, что ему необходимо иметь мотиватор или что он уже получил мотиватор. Если он ударяет кого-то, он тут же скажет вам, что тот человек ударил его, пусть даже этого не происходило. Ясно?

Южная Африка... я расскажу вам больше о Южной Африке. Существует замечательный пример этого. Мы побеждаем там.

Такова еще одна из тех вещей, которые существуют в Дианетике и Саентологии. И знание ее очень ценно.

В пятьдесят четвертом, в пятьдесят пятом, в пятьдесят шестом в Англии жестоко боролись против Саентологии и против любой деятельности, идущей из Америки. Но все это прошло. Это прошло. Сейчас оппозиция уже не сражается против нас. На самом деле они все так устроили, что я фактически не мог въехать в страну. В файлах были всевозможные странные вещи. И, в конце концов я добился того, чтобы несколько членов британского парламента просмотрели иммиграционные файлы и вычистили всякую чепуху, которую туда подсунули. Они все это вычистили. И после этого они сказали: «Если вы хотите оставаться на один год, оставайтесь на один год. Если вы хотите оставаться на десять лет, оставайтесь на десять лет. Мы ничего против вас не имеем». Вы можете побеждать. Это все было давлением со стороны коммунистов. Поначалу здесь, в Америке, у нас было очень много неприятностей из-за коммунизма. Либо коммунисты причиняют неприятности, либо они хотят причинить неприятности, либо те влиятельные люди, которые причиняют неприятности, становятся коммунистами. Каков бы ни был ответ, у нас были неприятности с ними. Сейчас у нас с ними нет никаких неприятностей. Они хорошенько подумают, прежде чем вообще начать атаку на саентологическую организацию в Соединенных Штатах. Мы им наносили такие мощные ответные удары. Наши ответные удары настолько превосходят по силе атаку, что мы одерживаем победу. Я не шучу.

Скажем, вы слышите, как женщина жалуется на то, что муж бьет ее каждый день. Поищите под ее подушкой ту палку, которой пользуется она, потому что ясно как божий день: раз она утверждает, что желтый шарик ударил по красному, обратите внимание – красный шарик наверняка должен был сначала ударить по желтому шарику. Это понятно?

Цена свободы – постоянная и неусыпная бдительность. Цена свободы – постоянная готовность дать отпор. На самом деле не существует другой цены. И мы выстояли во всем мире, и мы – свободная организация. Нет никого, перед кем мы должны снимать шляпу. Никого.

Так вот, это одна из тех двадцати вещей.

В любой стране психиатры – это пленники своей страны. Вы это понимаете? Правительство приводит кого-нибудь и говорит: «Сделайте-ка ему электрошок. Он для нас неприемлем с политической точки зрения». И они делают ему электрошок. Почему? Потому что большинство должностей в этих клиниках оплачиваются правительством. Все они потеряли бы работу. Улавливаете?

Показывать вам физическую вселенную, конечно же, было бы слишком легко; но просто помните о том, что это одна из этих вещей, точно так же, как и тело – одна из этих вещей. У нас есть определенные шкалы... совершенно определенные, точные шкалы, а также определенные циклы, которые мы используем в Дианетике и Саентологии; все они не имеют ничего общего с «оттого что, потому что». Ни один из этих циклов не относится к категории «оттого что, потому что».

Мы – свободные люди. И, возможно, мы последние свободные люди на Земле. Я не хочу преувеличивать, но вполне может быть, что так оно и есть. И именно будучи свободными, мы одерживаем победы, невообразимые победы. Сейчас больше людей учатся на курсах «Профессиональный одитор Хаббарда» и «Дипломированный одитор Хаббарда», больше людей получают процессинг, чем было когда-либо на заре появления Дианетики, когда она только ворвалась в этот мир. Все эти показатели невероятно выросли. У нас есть сети, предназначенные для администрирования и организации, и они отличаются значительным размером, высокой эффективностью и масштабностью. Мы существуем. У нас есть по одному офису на всех главных континентах Земли, а на некоторых — два. Мы сейчас являемся людьми, которые сплотились, охватив всю планету, от края до края. Среди нас не только американцы. Вряд ли есть хоть один саентолог, который является ярым сторонником крайнего национализма. В конце концов, они видели, как слишком сильный национализм вызывает слишком много войн.

Истина состоит в том... Знаете, любой из вас, вероятно, смог бы выполнить эту демонстрацию лучше меня, но я просто хочу показать вам. Вот здесь нет ничего созданного. Это просто лист бумаги. (Конечно, сам этот лист был создан.) Но мы сейчас продемонстрируем вам цикл действия: создание, выживание, разрушение.

Саентология, в сущности, не является чем-то американским. Слишком много работы было проделано в Англии, чтобы Саентология оставалась чем-то исключительно американским. Слишком много работы, слишком много деятельности осуществлялось в других частях мира, чтобы Саентология оставалась чем-то исключительно американским. Тем не менее в ней заложена американская движущая сила и определенный американский колорит, потому что именно в Америке она и зародилась. Вы обнаружите, что страны Земли сейчас в огромной степени американизируются, вопреки их правительствам. Кстати, в Австралии единственное сопротивление, которое мы встретили, было со стороны американского консула в Мельбурне, который говорил, что мы не американская организация. Его потом сняли.

Существует такая вещь, как цикл действия. И самое раннее представление о цикле «создание, выживание, разрушение» на самом деле берет начало в четвертом ведическом гимне; ему примерно 10000 лет. Там этот цикл описывается куда более многословно. Ну а мы сегодня используем это и называем циклом действия. Мы называем это циклом: «создание, выживание, разрушение». Такова его самая элементарная форма; на самом деле он является лишь видимостью, по тем не менее это вещь, которую можно продемонстрировать.

Вопреки правительствам, американское влияние распространяется в мире. Сегодня Калифорнии лучше присматривать за своими лаврами. Калифорнии лучше смотреть в оба. Калифорния самодовольно сидит и протирает себе штаны. Калифорния сидела, наслаждаясь своим смогом, расстегнув рубашку на груди, знаете, и говорила: «Ну, мы что-то с чем-то». Им лучше смотреть в оба: есть страна, называемая Южной Африкой, и она переплюнула Калифорнию: там лучше климат, сильнее американизация.

Я хочу показать вам, как это действует. Вот у нас нет ничего созданного. У нас есть только лист бумаги. А сейчас я собираюсь кое-что создать. Как я сказал, у любого из вас это получилось бы лучше, чем у меня.

Сегодня вы будете поражены. В тысяча девятьсот пятьдесят втором коммунисты во всем мире по-прежнему очень жестоко сражались с Америкой. Если бы вы пошли на спектакль или что-нибудь вроде этого, вы бы услышали, что там присутствуют очень сильные антиамериканские настроения. Они сами досопротивлялись до того, что американизировались. На этом, в общем-то, дело и заканчивается. Сейчас вы такого не услышите. Вместо этого вы увидите «Бьюики» и «Форды». Крем-соду и кока-колу со льдом. Вы видите все, что принадлежит американской цивилизации. Это естественно, потому что наша цивилизация лучше.

Конечно, когда вы создаете лодку или шляпу, это ведет к определенным сложностям. Некоторые предпочитают размер побольше, некоторые – размер поменьше; некоторым нужно посложнее, а другим нужно попроще. Но вот мы кое-что сделали, и сейчас мы сделаем кое-что еще. (Вероятно, администрации этого зала не понравится то, что я в конце концов сделаю.)

В этом мире была старая цивилизация под названием «римская цивилизация». Это была последняя большая экспортируемая цивилизация. Она экспортировалась в мир, который был тогда известен. Теперь у нас есть цивилизация, которую мы экспортируем в мир, который нам известен. У англичан некоторое время была такая цивилизация. И мы на самом деле переняли их индустриализированный подход, и мы вновь экспортировали эту цивилизацию, добавив к ней несколько завитушек и так далее. И сейчас мы экспортируем цивилизацию.

Вы видите, я очень старательно что-то создаю. Вы следите за моими действиями? Хорошо. Я старательно создаю корабль. Поскольку я в прошлом был моряком и я вижу в аудитории еще несколько человек, которые были моряками, давайте создадим грузовой корабль. Вот он. Хорошо?

Это дает Саентологии линии, по которым она может передвигаться, но, как ни странно, она не имеет никакой национальной окраски. Саентология не имеет этой национальной окраски. Вы удивились бы, узнав, сколько я слышал разных акцентов, с которыми произносятся саентологические термины. Вы были бы поражены, узнав, на сколько языков сейчас переведена модель сессии. И у скольких наций есть собственные идеи относительно того, какая аксиома самая важная.

Так вот, мы демонстрируем эту вещь под названием «цикл действия». Мы создали этот корабль, а теперь он выживает. Вот он, выживает. Посмотрите на него. Он по-прежнему здесь. Он продолжается. После того как он был создан, он продолжает существовать. Вот он. Он старательно продолжает существовать, невинный, как слеза младенца.

Мы являемся самой большой – и я в первый раз честно могу об этом сказать, – мы самая большая организация на Земле в сфере душевного здоровья. У нас самые длинные коммуникационные линии, нашу технологию применяют больше всего людей, у нас больше всего людей на Земле проходят терапию. Мы самая большая организация в мире в сфере душевного здоровья.

Понаблюдайте за ним. Что он делает? Выживает. Вот он. Что он делает? Выживает. Вы сейчас в этом убеждены?

В это довольно трудно поверить, особенно некоторым из вас, парни, кто в Саентологии с самого начала, но тем не менее это чистая правда. Конечно, это является правдой потому, что все другие организации — национальные. Они маленькие, компактные, они порабощены, и они не растут.

Ну хорошо. Поскольку этот корабль у нас выживает... поскольку этот корабль у нас выживает, я хотел бы показать вам следующий шаг. Ведь у цикла действия есть три шага. Так?

Вы складываете вместе наши коммуникационные линии в Саентологии... и я не знаю, сколько раз они будут оборачиваться и оборачиваться вокруг Луны. Я вообще не представляю себе, сколько витков это будет, но они длинные, наши коммуникационные линии.

Ладно. Я надеюсь, что здесь есть огнетушители. Мы сейчас переходим к стадии разрушения. Так?

И мы получаем жалобы на это. В Америке нет прямого телексного сообщения с Южной Африкой. И ОХС Вашингтона волосы на себе рвал, когда я был в Южной Африке. Приходилось связываться через Лондон и по другим линиям.

Ну, по крайней мере у меня есть достаточное количество горючих веществ для этой штуки. Цикл действия. Создание, выживание, разрушение. Вы убеждены в том, что третья стадия это разрушение?

Мы владеем огромным количеством недвижимости. Мы владеем огромным количеством материалов и так далее. И всего этого становится все больше и больше. Но это неважно. Когда здания станут важны для нас, ради бога, те из вас, кто являются прирожденными революционерами, пожалуйста, взорвите центральную штаб-квартиру. Если бы кто-нибудь заложил тротиловый заряд под Ватикан когда-нибудь давным-давно, возможно, католицизм до сих пор пользовался бы успехом. Не становитесь заинтересованными в недвижимости. Не становитесь заинтересованными в массе зданий, потому что это неважно.

Хорошо. Вы быстро усваиваете информацию.

Важно то, сколько услуг вы можете предоставить миру, и сколько вы можете сделать, и насколько вы можете улучшить положение вещей. Вот что важно. Вот все, что важно. Банковский счет никогда не измерял ценность человека. Его ценность измеряется его способностью помогать другим, и это все. Банковский счет может способствовать в оказании помощи, но когда он перестает это делать, он становится бесполезным.

Это одна из вещей, существующих в физической вселенной. Одна из ее основ.

Когда вы голодны или у вас нет кота вашей любимой породы, что-нибудь вроде этого, что ж, возможно, ваше умонастроение не будет способствовать тому, чтобы вы предоставляли самые лучшие услуги. Поэтому это также следует учитывать. Вам необязательно быть нищим, чтобы предоставлять услуги.

Некоторые из вас осознают, что я не соблюдаю правил противопожарной безопасности. Ну что же, если начнется пожар, ничего страшного. Тут есть целая куча пожарных. Вот он горит. Вот. Итак, вы увидели цикл действия: создание, выживание, разрушение.

Это правда, что у нас есть значительные богатства по всему миру, но мы растем. Мы растем по собственной инициативе. Дела у нас идут лучше. Дела у наших людей идут лучше. Они лучше выглядят. Они больше знают. Они становятся более эффективными. Все это следует учитывать. И теперь вдруг оказывается, что все это по-прежнему происходит, хотя мы ничего не меняем, понимаете, это происходит как естественное следствие общего роста, который начался в 1950 году и шел неравномерно, а начиная с 1956 года стал довольно плавным и постепенным.

Как вы думаете, аудитория, состоящая из зеленых новичков, смогла бы это понять?

Если бы мы оставили все как есть, если бы мы на этом уровне не сделали больше ничего, если бы мы получали не больше результатов, чем мы получали в последние несколько лет, мы все равно добились бы успеха по всему миру в этой жизни. Мы осознавали это в течение некоторого времени.

Да?

Посмотрите, что я натворил. Посмотрите, что я натворил: в Южной Африке я нашел прием, который включает центральную организацию на полную мощность, и благодаря ему в приемную центральной организации ежедневно приходит тридцать новых людей с улицы. Сложите, сколько это будет: тридцать новых людей в день – бедная Южная Африка.

И они бы сочли, что они поняли что-то о жизни, не так ли? Так вот, если бы каждый человек в этой аудитории повернулся к другому человеку... половина аудитории повернулась к другой половине аудитории, и этим людям нужно было бы приводить примеры цикла действия для другой половины аудитории... вы пристаете к ним:

Дела у тамошней организации шли как и у любой другой центральной организации. Дела у нее шли просто прекрасно, все было тихо и спокойно, организация была платежеспособной, так как регистраторы работали до полусмерти, и так далее. Технология там была не лучше и не хуже, чем она должна была быть. И затем, совершенно внезапно, я включил рубильник.

«Приведите мне пример цикла действия» – понимаете? «Приведите мне еще один пример цикла действия». А потом они меняются ролями: «Приведите мне пример цикла действия». В действительности благодаря одному этому они начнут двигаться по траку времени. Вы это осознаете?

Теперь послушайте, я вас предупреждал. Фактически я предупреждал вас год назад, что я собираюсь включить рубильник. Я сказал в тот момент, что когда мы это решим, когда каждый кейс, который к нам приходит, будет получать превосходный процессинг от других людей, не от меня, все будут получать достижения, и у нас все время будут технические победы, и мы будем клировать именно таким образом, – я сказал, что, как только я буду абсолютно уверен в этом, я включу рубильник. Хорошо.

Так вот, эта штука переместилась, не так ли? Вот она. Вот она. Мы взяли прекрасный чистый лист бумаги, создали корабль, и этот корабль стал выживать. А потом выживание прекратилось, и у нас есть его остатки, – все просто, да?

Где-то в октябре 1960 года я понял, что мы сделали это. Первый продвинутый практический курс, который проводился в Сент-Хилле, продвигал вверх все подряд кейсы, которые до этого не продвигались в процессинге в течение многих лет. Были кейсы, которые никогда не продвигались в процессинге, и мы их продвинули. Мы сделали это.

Просто поразительно, если взглянуть на это... Просто поразительно, что мы можем демонстрировать все эти вещи. Теперь вы понимаете, почему я придал этому месту вид лаборатории. Физические науки: мы видим перед собой физические науки, и практические стороны физических наук находятся прямо перед нашими глазами.

И затем я взял да и поехал в такую страну на Земле, которая была известна своими самыми трудными кейсами: в Южную Африку. И я начал всеобъемлющую исследовательскую программу, исходя из тех данных, которые у нас были на первом курсе в Сент-Хилле, для того чтобы НЦХ Южной Африки мог взломать кейс каждого приходящего человека в течение первых нескольких часов процессинга. И я это организовал, и за два с половиной месяца исследований достиг этой цели, и теперь это факт!

На самом деле существует двадцать таких пунктов. Я не буду даже пытаться перечислять их все – по той замечательной причине, что у меня нет моих заметок.

Так что не думайте, не думайте, что вы можете меня расстроить своим кейсом.

Но я приведу вам еще один пример... еще один пример. И по всей вероятности, чтение лекции на эту тему труднее всего сконфронтировать, но на самом деле это дает самый хороший отклик аудитории. И эта лекция состоит в том, чтобы продемонстрировать людям существование тела.

Одиннадцатилетний этап строительства лучшего Моста завершился. Он завершился полностью, и в этом нет сомнений. Нужно обучить больше одиторов. Но НЦХ, которые находятся под хорошим 8-К со стороны начальника отдела процессинга, неизменно разбивают кейс каждого человека, который появляется на пороге, вне зависимости от того, в каком состоянии он находится, и от того, насколько близок он к кейсу, который бы, по Фрейду, потерпел полную неудачу. Мы взламываем их все.

У меня был ужасающий спор на эту тему с Питом, начальником отдела обучения в Йоханнесбурге. Он приходил и все расспрашивал меня, что ему говорить на лекции но поводу тела, когда до нее дойдет очередь. И я все отвечал ему: «Ну...» Он пытался демонстрировать все эти вещи людям. Сначала у него не очень хорошо получалось. Но в конце концов он вполне четко со всем этим разобрался, и с телом... но он никак не мог понять, что же ему делать с телом. Когда он дошел до тела и должен был что-то сделать с телом, что именно он должен был с ним сделать?

Именно сейчас, в данный момент, когда мы способны предоставлять все услуги, я готов к тому, чтобы рубильник был включен. Вы недоумеваете, что же сдерживало нас все эти одиннадцать лет. Это был я. Это правда. И спросите как-нибудь старину Дика, не говорил ли я ему несколько лет назад: «Что ж, Дик, когда мы сможем сделать так, чтобы это повсюду шло полным ходом без единой технической ошибки, я позволю этому идти полным ходом. А до тех пор я буду лишь легонько жать на газ». Потому что я умею рекламировать. Я думаю, вы об этом знаете.

Я говорил: «Ну, ты выводишь его на сцену, и ты показываешь людям тело. Говоришь "Вот тело" и указываешь на различные части тела: скажем, вот рука, и так далее. А потом ты просишь слушателей находить тела. Половина слушателей просит другую половину слушателей находить тела. И вот что-то подобное ты и проделываешь с телами».

Но послушайте, это небезопасно – позволять регистраторам продавать огромное количество процессинга людям, если только у них нет полной уверенности, что они могут получить результат.

И он ответил:«Похоже, в этом нет ничего особенного».

Конечно, мы годами получали результаты. Мы получали результаты, очень ценные результаты. И это не означает... мы не критикуем результаты, которые вы получали. Но кроме того мы тут и там – и даже больше, чем просто тут и там – терпели неудачи с определенными кейсами. Давайте признаем это. В конце концов, фрейдовский психоанализ никогда не признавал этого, но они терпели неудачу на сто десять процентов. Они говорили, что есть определенные кейсы, которые они не могут разрешить.

Так вот, как ни странно, самые простые вещи – это то, что лучше всего демонстрировать; это то, что в жизни больше всего игнорируют. Ведь все люди так невероятно сложны, что они постоянно упускают из виду простоту... постоянно, постоянно. Вся наука, посвященная разуму, упустила суть дела, поскольку она целиком состояла из «оттого что, потому что», она была суперсложной и недоступной ничьему пониманию. И одна из вещей, которые вам сегодня сообщают в университете... вам сообщают: «Конечно же, никто не может по-настоящему ничего в этом понять, и все это слишком сложно, чтобы вы смогли что-то об этом узнать».

Давайте будем настолько же честными и скажем, что есть определенные кейсы, которые мы не продвигали, и все. Они просто были слишком трудными, и это продолжалось на протяжении последних одиннадцати лет. Тут и там были преклиры, которые приходили... мы всех их заполучили на первый курс в Сент-Хилле. Я никогда... Я не знаю, говорил ли я когда-либо об этом Дику и Джэну, но в последний момент первого курса в Сент-Хилле я хотел, чтобы ко мне приехали все трудные кейсы, какие я только мог заполучить в Англии, поэтому я сказал, что не требуется никакого первого взноса, так же как и последующих выплат, чтобы приехать. И, конечно, в результате этого приехали все трудные-трудные кейсы. Так вот, я вам скажу! У нас были все тяжелые кейсы, и мы все их продвинули. Это было героическое деяние.

Такова первая ложь. Было ли что-то сложное в этой демонстрации цикла действия? Так вот, все остальное так же просто. И вот почему все люди упускали это из виду. И вот почему, если вы сами когда-нибудь будете предоставлять этот курс, вы будете временами упускать суть дела: вы будете слишком сильно углубляться в значимость.

Но достаточно всего лишь нескольких неудач, чтобы убить движущую силу в любом грандиозном стремлении вперед. Достаточно всего лишь нескольких неудач в организации или неудач, причиной которых была организация или ее НЦХ, чтобы остудить ее пыл. Скажем, у нее сто побед и десять неудач. Что ж, эти десять неудач все равно накапливаются.

Бедный Пит. Перед ним была эта огромная толпа людей, все они – зеленые новички, они зашли в зал, и он сказал себе: «Ну, ладно. Я мученик. Я сделаю то, что сказал Рон. Вероятно, все будет нормально, потому что он так сказал. Но я совершенно не представляю себе, что может случиться».

Вы не видели никого настолько самоуверенного, каким сейчас является одитор из НЦХ Йоханнесбурга. Между прочим, сейчас в штате этой организации огромное количество одиторов. Я забыл, сколько. Я должен был бы взять некоторые статистики за последние несколько недель, показывающие, сколько преклиров в неделю через них проходит. Я добился этого, просто сказав, что Мэри Сью будет какое-то время руководить НЦХ. И она им руководила. Она проделала великолепную работу, как всегда. Она находит толпы преклиров, знаете, толпы! Где-то около тридцати четырех или тридцати девяти в неделю, что-то в этом роде. Видите, вот такие большие цифры.

Так что он вызвал на сцену какого-то парня. И этот парень... он указал... он сказал... и неожиданно... он указал на руку этого парня и сказал: «Ну, вы видите эту кожу?» (Это была демонстрация тела.) Он сказал: «Вы видите эту кожу? Под ней находится мясо».

И эти одиторы становятся невыносимыми. На днях помощник администратора НЦХ пришел в мой офис и сказал: «Что ж, Рон, когда бы ты хотел получить процессинг?» Я

И этот парень сказал: «Боже мой, и правда, кто бы мог подумать. Ого, ничего себе. Я теперь не смогу глядеть на девушку, идущую по улице, и не осознавать, что передо мной некоторое количество мяса».

никогда не видел настолько самоуверенного человека. Это было совершенно нормальным – что он предлагает мне процессинг. Но я посмотрел на него, когда он это делал. Множество одиторов предлагают мне процессинг, и я принимаю их предложения. Но я посмотрел на этого парня и подумал: «Боже мой, Фрейд сказал бы, что он гордо выпятил "ид". Они невыносимы.

И Пит заставил этого парня – тело – пройтись туда-сюда, а потом сказал: «Вы видите, как двигаются руки и двигаются ноги. Это и есть тело; у него есть голова, у него есть бедра, ноги, руки, кисти и голова, и оно двигается таким образом; это тело. Хорошо. Спасибо вам большое».

Бедный преклир приходит и говорит: «Я работала годами, чтобы собрать эти огромные проблемы, которые совершенно неразрешимы».

Ну и, кажется, он вызвал на сцену другое тело – женское – и показал, что оно состоит из похожих частей, но отличается от мужского. А потом попросил половину своих слушателей найти тела у другой половины слушателей. И за первые две минуты примерно половина этих людей выскочили – пу-ум! – из головы; разумеется, такое происходит всякий раз, когда вы просите зеленых новичков поискать и найти тела. Они не привыкли к этому, и они... Эти люди видели внутреннюю часть своей головы, они видели свой затылок и свою спину, они обнаружили, что они – не то же самое, что тела; так оно и было. Пит также продемонстрировал им человеческий дух, хотя, между прочим, он не включен в список.

И одитор говорит: «Да, да. Ладно. Что ж, давайте посмотрим».

Так вот, это совершенно новый курс; он будет предоставляться по вечерам, и он составит где-то двадцать вечеров, примерно по два вечера в неделю.

И преклир говорит: «У меня не ладилось с мужем, и я мистик, я сижу здесь, и я могу сидеть здесь и терзать вас, практически сводя вас в могилу. Ха-ха-ха-ха-ха».

Любой человек может продемонстрировать эти вещи. Все, что вам нужно сделать,

И одитор говорит: «Что ж, хорошо. Прекрасно. Начали!»

– это найти то, что содержится в Дианетике и Саентологии, и продемонстрировать людям, что это – вещи, что они существуют, что вы имеете дело с практической наукой. Вы не имеете дело с эзотерической... эзотерической, философской монографией ни о чем. Вы имеете дело с вещами, которые существуют в жизни.

И конец кейсу. Ему конец! Первые несколько часов – и он движется, вот и все. Эти ребята делают это. Некоторые из этих ребят – внештатные одиторы, их только что привлекли обратно в персонал, администратор по обучению НЦХ проинструктировал их, и их натравили на преклира; они даже не знали, какие инструменты могут пригодиться, но им хватало ума не отклоняться от курса так уж сильно. В Южной Африке есть так называемый «чамбок». Знаете, это плетка из кожи носорога. В НЦХ не используют чамбок, это было бы слишком мягко. Одитор отклоняется от обычных действий – что ж, он практически приплыл. Они просто удерживают этих парней строго в рамках обычных действий, и внезапно парень приобретает эту потрясающую уверенность, видите. Бац! Готово! Мы не работали с другими центральными организациями, но они использовали эти процессы, и дела у них шли очень и очень хорошо. И это яркий тому пример.

Как только человек увидел инграмму, увидел, что она оказывает на него воздействие и объясняет многие трудности, с которыми он сталкивается в жизни; как только человек увидел вторичную инграмму или лок или что-то в этом роде... он видит эти различные вещи, он знает, что он смотрит на различные части человеческого разума, и он осознает, совершенно независимо от... ведь нигде в этом курсе вы даже не упоминаете, что можете справляться с этими вещами, или что вы можете получать при этом какие-то результаты, или что вы действительно справляетесь с ними; может быть, вы говорите лишь: «Ну, если вы когда-нибудь захотите стать профессиональным одитором, то вы узнаете, как справляться со всеми этими вещами, которые мы вам демонстрируем». И больше вы ничего не говорите.

Теперь вы можете без всякого риска открыть парадную дверь. Берите их всех, берите их всех. Потому что у них не будет никаких неудач. А если не будет неудач, к чему это приведет? Посмотрите, какую власть мы уже получили, хотя у нас все же случались неудачи.

Вы просто показываете эти компоненты. И вы говорите: «Вот компоненты жизни».

Проблема была не в клировании кейсов. Проблема была в том, чтобы начать продвижение кейса. Как обеспечить начало продвижения кейса. Если мы начинаем продвигать кейс, мы можем его клировать. Начать продвигать кейс так, чтобы были стабильные достижения, – вот в чем была наша проблема. И сегодня мы можем поднять все эти кейсы одним махом.

Конечно, эти люди выходят после лекции и сталкиваются с каким-нибудь отсталым психологом девятнадцатого века; они говорят ему... они говорят ему: «Ха-ха! Я сейчас тоже занялся твоим предметом. Я изучаю все об анатомии человеческого разума».

И я запустил там новую программу, благодаря которой тридцать новых людей с улицы приходят в Саентологию ежедневно. А это ужасно много людей.

Психолог спросит:

Мы решили проблему с распространением. Мы решили административные проблемы, связанные с этим. Мы в течение одиннадцати лет копали наши траншеи на передовой, укрепляли их бетоном и готовились к атаке. И даже до того, как мы начали атаку, мы оказались самой большой организацией на Земле в сфере душевного здоровья. Я знаю это, я посмотрел цифры, и мы являемся таковой прямо сейчас. И мы свободная организация, мы не обязаны быть лояльными по отношению к какому-либо правительству или финансовой группе, или группе, преследующей политические интересы. Мы – абсолютно свободная группа.

– Где?

Итак, куда же мы идем дальше? Если мы зашли так далеко при том, что порой наше оружие было сломано, наши собственные кейсы проваливались, случались разные другие вещи, при том, что у нас не было организационного ноу-хау, – если в этом состоянии мы зашли так далеко, как же далеко мы зайдем теперь? Что ж, я скажу вам откровенно, мы пойдем до конца.

И тот человек ответит:

Вот так-то.

• О, вон там, в саентологической организации. Я учусь там, в центре; изучаю этот предмет. Ха-ха. Это идет довольно хорошо, знаешь. Довольно хорошо.

Некоторым саентологам это не нравится. Им это не нравится потому, что теплая атмосфера, существующая исключительно среди старых саентологов, не распространяется на всех.

У вас также была и та другая атмосфера, когда публика врывалась и говорила:

«Мне нужно этого... как его... про... процессинга. Э... а когда Фрейд изобрел Саентологию?» И некоторые саентологи, кстати, они смотрят на это и пасуют, потому что это сырая публика, знаете, приходит толпами, чтобы получить услуги, требует услуг.

Старые саентологи, однако, по прежнему хранят верность друг другу. Я никогда не забуду ребят, которые занимались Саентологией в течение этих одиннадцати лет, потому что это то дело, которым мы жили, так ведь? И я по-настоящему счастлив, что могу объявить вам: я решил включить рубильник, мы полностью решили проблему с технической точки зрения, самое трудное позади, и мы уже в пути.

Вы можете сидеть самодовольно в очень удобной позе, и вам совершенно не нужно в это верить в данный момент. Это необязательно должно быть реально для вас. Я не буду настаивать. Это напоминает немецкого солдата, который стоит в траншее, и тут появляется гуркх (а у гуркхов во время Первой мировой войны были длинные ножи), один взмах ножом, и немецкий солдат говорит: «Ты промахнулся». А гуркх говорит: «А ты головой потряси, фриц».

Боюсь, это слишком скоро станет реальным для нас. Вы вот-вот унаследуете эту планету, нравится вам это или нет. Я только надеюсь, что вы находитесь в достаточно хорошей форме, чтобы вам это нравилось.

А ваш студент ответит:

Спасибо.

• Ну да, нам инструктор так и сказал. Он сказал нам, что нужно очень много учиться, чтобы узнать об этом больше.

Однажды психоаналитик пришел в секцию тестирования. Он привел своего пациента, чтобы того протестировали и выдали оценку теста. И мы протестировали пациента и выдали ему оценку теста. И этот психоаналитик сидит и говорит: «У меня заняло где-то два с половиной года, чтобы узнать о парне все эти данные. А вы узнали их где-то за полчаса. Именно так. Именно так. Вот что с ним не так. Я согласен с вашими выводами насчет того, что с ним не так. Да. Я с этим согласен. А можно мне самому тоже пройти тест?»

И подобным образом психолог мог бы прийти, прослушать этот курс и уйти с мыслями о том, что, возможно, ему стоило бы узнать кое-что еще о человеческом разуме; он бы счел, что это неплохой курс.

Этот курс необязательно вызовет у него раздражение, но он наверняка расширит его кругозор, убрав его внимание с «оттого что, потому что»; и конечно же, добиваясь, чтобы психологи сами читали такой курс, вы, вероятно, захватите всю сферу психологии.

Но это интересный курс, вам так не кажется? Это новый взгляд на вещи, не так ли? Если бы мы с вами проводили четырехдневный конгресс, я бы полностью изложил для вас этот курс.

Ну а сейчас... единственное, что я могу сделать для вас, это предоставить вам списки и бюллетени, предоставить вам публикации на эту тему и пожелать вам удачи.

Правда, я не думаю, что вам по-настоящему понадобится удача. Вам не нужны все эти причиндалы. Однако человеческий разум, конечно же, чем-то похож на мешок фокусника. Это мешок со всякими магическими принадлежностями, которые тэтан создал, чтобы развеять свою смертную скуку в этой вселенной; а потом он решил, что они слишком сложны и недоступны его пониманию, и тем самым создал себе серьезные неприятности.

Одна из первых вещей, которыми, как вы обнаружите, люди заинтересуются, – это точный список всех частей человеческого разума, и я так или иначе продемонстрировал их вам здесь; но только этих частей – двадцать. Вам это понравилось?

Хорошо. Спасибо.